«Работала переводчицей у одного генерала-демонтажника. Теперь тот уехал в Москву, а начальник Штаба порекомендовал её нашему хозяину. Наверное, будет у него переводчицей».

Таким образом, Лиза Стенина стала переводчицей генерала Шабалина. Личной переводчицей, как она всегда подчёркивала. Она превосходно владеет немецким языком, всесторонне образована, начитана и умна. Кроме того, Лиза обладаёт массой других оригинальных качеств.

Лиза не в меру злоупотребляет косметикой. Уважающая себя уличная женщина поостережётся накладывать на себя столько румян и белил, как Лиза. Когда она торопится, то работает, как штукатур. Хотя на вид Лизе не меньше двадцати пяти лет, она упорно утверждаёт, что как раз на днях ей исполнилось семнадцать.

Хотя по всем документам она значится Елизаветой Ефимовной, при знакомстве она всегда представляется как Елизавета Павловна. Ефимовна звучит по-плебейски, зато «Павловна» попахивает пушкинскими героинями.

Лиза – гражданский человек. Несмотря на это, она носит поверх шёлкового платья офицерскую шинель с лейтенантскими погонами. Утверждаёт, что ей больше нечего носить. Конечно, всё это она выдумывает и таскает шинель просто из тщеславия.

Личная переводчица очень невоздержана на язык. При этом она любит заводить дискуссии на довольно щекотливые политические темы. Такие разговоры не популярны среди людей, мало знающих друг друга. Я в таких случаях перевожу разговор ближе к жизни.

«Лизочка, знаешь что?» – спрашиваю я.

«Что Григорий Петрович?» – отвечает Лиза.

«Покажи язык. Будь так добра»

«Что это Вам в голову пришло?»

«Ну, покажи! Потом скажу в чем дело» Подхлестываемая любопытством, Лиза осторожно открывает рот и показывает острый кончик языка.

«Ну, это слишком мало», – говорю я. – «Сделай, как у врача А-а-а…» Лиза вываливает язык во всю, ожидая что-то интересное.

«И это все!? – удивляюсь я – „Я думал, он у тебя до пола достанет…“ Лиза от ярости теряет на мгновение дар речи, затем разражается потоком ядовитых эпитетов по моему адресу.

Кроме политических дискуссий, Лиза до смерти любит разговоры на интимные темы. Заводит она их с видом невинной институтки, которая ничего не понимает в вопросах взаимоотношения полов и потому не считает грехом говорить об этом. Заходит она в этом направлении столь далеко, что краснеют даже видавшие виды офицеры.

Есть женщины, которых мужчина интересует главным образом, как предмет своеобразной охоты. Когда женщина-охотница чувствует, что жертва в её власти, она получает от этого удовлетворение и теряет всякий интерес к жертве. Это женщина-волчица. В Лизе есть что-то от этого типа женщин с ненормальной психикой.

Больше всего на свете Лиза любит эффекты. При каждом удобном случае она рассказывает, что её сестра замужем за генералом Руденко. Когда слушатели не выражают свое восхищение этим фактом, Лиза разъясняет, что генерал Руденко является начальником советской закупочной комиссии в Америке.

Когда и это известие не действует, Лиза поведывает, что генерал Руденко не просто наш торговый представитель заграницей. Он значительно более важное лицо. Он – глава советской разведки в Америке.

После этого Лиза, на базе своего семейного знакомства с Руденко, начинает рассказывать многочисленные истории о работе советских торговых и дипломатических представителей в Америке. В особенности восхищается она подвигами некоего майора Романова.

По описанию Лизы, он – красавец и удалец, специальностью которого является добывание агентурных сведений через посредство очарованных им женщин – американок. Лиза форменно боготворит майора – сердцееда.

Однажды Лиза целый день без предупреждения отсутствовала на работе. Поздно вечером она появилась в комнате переводчиц. Но в каком виде – вся исцарапанная, в изорванном платье, с забинтованной толовой.

Мне сообщили по телефону о её появлении за десять минут до конца рабочего времени. Я зашел узнать в чём дело:

«Что случилось, Лизочка?» – спросил я обеспокоено.

«Один полковник пригласил меня покататься и завёз в лес. Ну, а потом…» «А потом ты его взяла на кумпол!» – заключил я, взглянув на её забинтованную голову.

«Где твоя пилотка?» – спросил кто-то.

«Потеряла», – ответила Лиза, подчеркивая этим всю серьёзность положения, из которого она вышла победителем.

«А больше ты ничего не потеряла, Лизочка?» – спросил я, вложив в мой голос максимум тревоги.

В ответ мне сверкнул уничтожающий взгляд Лизы.

«Что же нам с тобой делать?» – посочувствовал я. – «Раз ты лейтенант, то за самовольную отлучку тебе полагается гауптвахта. Что-то теперь генерал скажет?!

«Это уже моё дело. Можете не беспокоиться, товарищ майор».

«Бедная Лиза!» – вздохнул я.

Спустя несколько дней, майор Кузнецов вскользь сказал мне:

«Ты там что-то Лизу дразнишь. Будь с ней осторожней!» «А что такое?» «Да просто так. Её даже генерал побаивается. Учти!» «В чём дело?» «Она к генералу не так просто попала. Понимаешь?» – Кузнецов понизил голос. – «Это я тебе как другу говорю. Не играй с огнём».

Позже мне пришлось близко познакомиться с Лизой Стениной и её прошлым.

1.

Однажды вечером генерал Шабалин вызвал меня к себе и, показав письмо из американской Главной Квартиры, где он со штабом сотрудников приглашает принять участие в совещании по вопросам ликвидации концерна И.Г. Фарбениндустри, которое должно состояться во Франкфурте на Майне, сказал:

«Возьмите мою машину и поезжайте в Целендорф. Передайте список нашей делегации. Узнайте, когда будет самолет. Если нет самолета, то урегулируйте вопрос с пропуском, чтобы мы могли ехать на наших машинах».

Пока я доехал до американской Главной Квартиры, было уже четверть шестого.

«Ну, теперь с час потрачу на получение пропуска», – думаю я. – «Ведь у меня нет никакого официального документа, зачем я приехал, кроме удостоверения личности. А говорить придётся с заместителем Эйзенхауэра по экономическим вопросам».

У ворот я останавливаю машину и лезу в карман за документами. Американский часовой в белом шлеме, в белом брезентовом поясе и таких же гамашах салютует рукой, затянутой в белую перчатку и не проявляет никакого интереса к моим документам.

Чтобы как-то объяснить остановку машины, я спрашиваю у него что-то. Он молча показывает рукой на дощечку со стрелкой и надписью «Information».

Я степенно проезжаю мимо любезного офиса, искоса поглядывая, не наблюдают ли оттуда за мной. «Найду что мне надо и сам» – думаю я. Наверное, у меня была тогда ещё и задняя мысль:

«Одновременно воспользуюсь случаем и полазаю кругом. Посмотрю, что это за птицы – американцы. Надеюсь, что не арестуют. В крайнем случае, скажу, что заблудился».